Роберт Сальваторе - В тени лесов [Серебристые тени]
Эльберет не улыбнулся. – Приготовься в дорогу, – приказал принц эльфов. – Бери немного. Наш путь должен быть быстр, а горные тропы не столь легки.
Кеддерли нахмурился. Он попытался ответить, но Авери, видя растущее напряжение между этими двумя, перебил его. – Великое приключение ждет тебя, мой юный друг! – воскликнул дородный наставник, подходя ближе, и положил свои тяжелые руки на плечи Кеддерли. – Пришло время тебе увидеть мир, лежащий вне стен Библиотеки.
– И что вы берете с собой? – спросил Кеддерли, с неумолимым сарказмом.
Его слова ужалили куда больнее, чем он ожидал. – Я хотел пойти, – резко ответил наставник, вытирая платком свое веснушатое лицо. – Я умолял декана Тобикуса, чтобы он отпустил меня с тобой.
– Декан Тобикус отказал? – Кеддерли не мог поверить, что мягкотелый декан мог отказать кому-либо из наставников.
– Я отказал, – объяснил Эльберет.
Кеддерли с недоверием уставился на него через плечо Авери.
– Я Принц Шильмисты, – эльф напомнил ему. – Никто не может войти в мои владения без моего дозволения.
– Но почему вы отказали Наставнику Авери? – Кеддерли решился спросить, прямо в лицо молчанию Авери, и его яростным знакам, призывающим его позволить накалу снизиться.
– Как я уже говорил тебе, – ответил эльф, – наш путь должен быть быстрым. Лошади не могут перенести нас через все горные перевалы, а я боюсь, что наставник не вынесет этого. Я не буду откладывать мое возвращение, и не хочу оставить измученного человека умирать в глуши.
Кеддерли не нашелся что возразить, а стесненное выражение лица Авери умоляло его не давить больше.
– Только вы и я? – Кеддерли спросил эльфа, его тон выдавал, что он не в восторге от этой мысли.
– Нет, – ответил Авери. – Еще кое-кто согласился пойти, по просьбе принца Эльберета.
– Наставница Пертелоп?
– Леди Мопассан.
Даника! Имя ударило Кеддерли как копыто мула в лицо. Он выпрямился, распахнув глаза, и попытался представить, когда это Эльберет улучил случай позвать Данику с ними. Его Данику! И она согласилась! Кеддерли надеялся, что Даника знала, что он также отправится в лес, прежде чем она согласилась идти.
– Почему это так удивляет тебя? – спросил Эльберет, с легким оттенком сарказма в его мелодичном голосе. – Ты сомневаешься…
– Я не сомневаюсь ни в чем, где участвует Даника, – Кеддерли был быстр на ответ. Он снова нахмурился, чувствуя смущение из-за того, что он сразу вспомнил множество исключений из своего заявления.
– Тише, паренек, – вставил Авери, крепко удерживая его. – Даника согласилась пойти, только когда узнала что и ты составишь компанию принцу Эльберету.
– Как тебе будет угодно, – добавил Эльберет лукаво, и Авери присоединился к Кеддерли, нахмурившись на эльфа; все трое прекрасно понимали, что Эльберет сделал последнее замечание чтобы заронить сомнения в душу Кеддерли.
– Мы отбываем через час, – Эльберет заявил, стоя перед ними уже полностью собранным. Его черные волосы и серебристые глаза сияли в утреннем свете, струившемся через окно в комнате Кеддерли. – Затем ты отправишься, вне зависимости от того собрался ты или нет, и молча перенесешь трудности отсутствия того, что ты забыл взять. – Высокий, гордый эльф отвернулся и вышел не сказав больше ни слова.
– Мне он начинает не нравится, – признал Кеддерли, ускользая от объятий Авери.
– Он беспокоится за свою родину, – пояснил наставник.
– Он высокомерен.
– Как и большинство эльфов, – сказал Авери. – Это от их продолжительной жизни. Она заставляет их думать, что они опытнее всех на свете, и, соответственно, что они мудрее любого.
– А так ли то и другое? – Кеддерли спросил, и его плечи несколько опали. Он не придавал прежде значения тому факту, что принц Эльберет это эльф, который повидал в своей жизни больше, чем Кеддерли сможет до старости, и еще долго будет жить после того, как тело Кеддерли обратится в прах.
– Многие опытны, и они действительно мудры, я полагаю, – ответил Авери, – но не большинство. Эльфы становятся все более недоверчивы и нетерпимы к другим народам. Они держатся поближе к своему народу и своей земле, и мало знают, что делается за их границами. Я впервые встретил принца Эльберета три десятилетия назад, и смею заявить, что узнал много больше за это время. Он остался таким же, как тогда, что телом, что умом.
– Ладно, – продолжил Авери, поворачиваясь к двери – Я оставлю тебя с твоими сборами. Эльберет сказал – час, и я не думаю, что он будет ждать хоть мгновением больше!
– Я не собираюсь жить столетиями, – заметил Кеддерли прямо перед тем, как наставник вышел из кельи. – Но, между тем, – продолжил юноша, когда Авери опять повернулся к нему, – Я не уверен, что вобще начинал жить.
Авери изучал Кеддерли некоторое время, пойманный врасплох неожиданными словами. Он заметил перемены в Кеддерли со времени событий с Барджином, но это было самым драматическим свидетельством того, что что-то глубоко угнетало юношу. Авери подождал еще несколько минут, затем, видя что Кеддерли больше нечего сказать, пожал плечами и закрыл дверь.
Кеддерли не мигая сел на кровать. Мир вращался слишком быстро для него. Зачем Эльберет позвал Данику с собой? Почему именно на него выпало убить Барджина? Мир вращался слишком быстро.
А он двигался слишком медленно, как он вдруг понял. У него хватит времени в дороге для размышлений; а прямо сейчас он должен приготовиться к путешествию, прежде чем Эльберет утащил его из Библиотеки в чем застанет.
Он набил рюкзак запасной одеждой, уложил свои письменные принадлежности, затем трубу магического света – тонкий, цилиндрический инструмент, испускавший при открытии пучок света который Кеддерли мог расширять или сужать поворотом запястья.
Удовлетворенный наполнением рюкзака, ученик надел свой походный плащ из синего шелка и широкополую шляпу, с красной лентой и глазом-над-свечой, священным символом Денейра посередине. Он взял свой дорожный посох с навершием в виде головы барана, и направился в холл.
На пути к двери он обернулся, остановленный угрызениями своей совести.
Кеддерли глянул вниз на свое изукрашенное кольцо, как будто оно могло дать ему облегчение в том, что он должен сделать. Основание кольца было круглым и полым, содержа крохотный флакон сонного яда, приготовленного Кеддерли по рецепту дроу. Острие маленькой стрелы было сделано из кошачьего когтя, вставлявшегося в отверстие в посохе Кеддерли, и превращавшегося в действительно мощное оружие.
Но Кеддерли так не считал. Учитывая время, требующееся для перезарядки стрелы, Кеддерли весьма сомневался в его потенциале. Яд дроу не действовал долго в мире Поверхности, однако Кеддерли совершил невозможное, чтобы защитить свое детище, поместив запечатанные флаконы в прочную коробку, заклятую темными чарами много недель назад.
